Распространение герметической мудрости

Распространение книгопечатания Распространение книгопечатания

После перевода «Герметики», сделанного Фичино в 1463 году, начало окончательно оформляться, приобретать определенное направление и силу явление, которое впоследствии получило название Возрождения. Этот мощный импульс, вне всякого сомнения, был усилен техническими достижениями, среди которых не последнее место занимает изобретение книгопечатания. В 1455 году вышла в свет Библия Гуттенберга, первая книга, отпечатанная при помощи наборного шрифта. В 1476 году Уильям Кэкстон привез первый печатный станок с наборным шрифтом в Англию. К этому времени первоначально примитивный процесс стал более сложным и совершенным.

Центрами книгопечатания в Европе пятнадцатого века стали Венеция, где первый станок появился в 1469 году, и Париж, где производство книг началось чуть позже. К концу пятнадцатого столетия в Венеции работали более 150 печатных станков, выпуская более 4000 наименований книг; в Париже издавались еще 2000 наименований. Издание книг в других городах не отличалось таким масштабом, но общий объем книгопечатной продукции был огромен. По некоторым оценкам, к 1503 году в Европе было издано около восьми миллионов экземпляров книг. Печатные станки стали приносить хорошую прибыль, предвосхищая появление сегодняшних медиамагнатов и способствуя появлению на континенте нового имущего класса. В 1483 году печать перевода трудов Платона, сделанного рукой Фичино, обходилась в три раза дороже, чем заказ рукописной копии. Но рукописный экземпляр оставался единственным, тогда как печатное издание выпускало в обращение 1000 копий книги.

Доступность книг обеспечила возможность такого широкого распространения идей, о котором в недавнем прошлом нельзя было даже мечтать. Растущее число книг послужило мощным стимулом для распространения грамотности. Знать и монархи, которые раньше выступали за сохранение образования в руках церкви, теперь стали требовать его для себя. Такая же тенденция была характерна для растущего среднего класса бюргеров, торговцев и предпринимателей. По словам Фрэнсис Йейтс, книгопечатание «было одним из тех изобретений, которые обеспечили в дальнейшем удивительно быстрое развитие всей европейской культуры». Это развитие не могла сдержать и присвоенная себе церковью функция цензуры. «Итальянское Возрождение укрепилось благодаря культуре книгопечатания».

Изобретение печатного станка привело к необыкновенному расцвету руководимой Фичино флорентийской Академии. В немалой степени этому расцвету способствовало и полное энтузиазма покровительство Медичи, сначала Козимо, а затем Лоренцо Великолепного. Академия служила не только ученым, философам и богословам, но также духовенству, дипломатам, врачам, юристам, богатым банкирам, поэтам и художникам. Этим людям казалось, что начинается новая эра и что мир стоит на пороге важных перемен. Общественная атмосфера была пропитана невиданным доселе оптимизмом. Ожидалось, например, что на протяжении одного или двух поколений будут найдены лекарства практически от всех болезней. Предполагали также скорое возникновение универсальной религии, которая объединит христианство с учением Платона и философией герметизма, положив таким образом конец спорам, мешавшим достижению согласия среди людей.

Академия во Флоренции стала источником нового «духа времени», который постепенно распространялся по всей Италии. В конце 60-х годов пятнадцатого века в Неаполе была основана еще одна академия. Третья - еще более радикальная, языческая и ритуалистическая по своей ориентации - возникла в Риме. Неудивительно, что она была запрещена папой, а ее члены арестованы. Однако в 1471 году престол Св. Петра занял новый папа, Сикст IV, и деятельность римской академии возобновилась.

В 1502 году в Венеции была основана академия, которая впоследствии сыграла важную роль в развитии европейской мысли. На протяжении следующей четверти века конфликт в Италии стал препятствием для возникновения новых подобных учреждений. Однако после 1525 года они начали появляться вновь, причем в еще больших количествах. Многие из них имели черты, характерные для такой более поздней организации, как масонство: многозначительные и иногда таинственные названия, как у многих масонских лож, а также символические предметы, эмблемы и одеяния. Изобретались сложные ритуалы и церемонии. Руководители этих организаций избирались и принимали напыщенные имена, например «возвышенных» или «таинственных».

В начале восемнадцатого века в Италии насчитывалось более пятисот академий. Некоторые из них - например, академия Аркадия в Риме, основанная в 1690 году,- были известны во всей Европе и привлекали к себе выдающихся личностей со всего континента. Членом академии Аркадия был Гете. Для знаменитого описания своего итальянского путешествия он выбрал девиз «Et in Arcadia Ego».

Все это происходило почти три века спустя. А во Флоренции конца пятнадцатого столетия Фичино все больше отдавался занятиям, к которым влекла его неуемная энергия. Его роль как духовного лидера академии постепенно перешла к еще более оригинальной, авторитетной и харизматической личности, к Джованни Пико делла Мирандоле (1463-1494). Если Фичино был осторожным ученым и мягким педагогом, то Пико представлял собой воплощение совсем другого характера. С отвагой, которую Фичино посчитал бы излишней и даже опасной спешкой, Пико приступил к задаче, которая стала одной из самых амбициозных задач Возрождения, - объединить все человеческие знания и весь человеческий опыт в некий абсолютно новый и всеобъемлющий синтез. В отличие от Фичино, который был в первую очередь ученым, Пико, обладавший не меньшими научными познаниями, являлся также и практикующим магом. В Пико делла Мирандоле фигура Фауста если еще и не оформилась окончательно, то уже достигла своей зрелости.

Пико родился на севере Италии в семье мелкого дворянина. С презрением отвергнув привилегии, которые давал ему титул, не по годам развитый юноша решил посвятить себя науке. Он учился в университетах Болоньи, Феррары, Падуи, Павии и Парижа. Он стал знатоком церковного права, литературы, средневековой схоластики и теологии, греческого языка и греческой философии. Впоследствии он выучил древнееврейский, арабский и арамейский языки, а до этого нанимал других студентов делать ему переводы с этих языков. Во время посещения Флоренции он подружился с Фичино и стал членом его академии.

В 1486 году Мирандола приступил к осуществлению своего самого смелого проекта. Он составил сборник из девяти сотен пропитанных герметическим духом тезисов, или утверждений, и опубликовал его в Риме, объявив о своей готовности защищать их истинность в споре с любыми оппонентами. В сущности, он бросил вызов всему христианству, предложив открыто обсуждать его философские взгляды. Он даже предложил оплатить своим оппонентам дорогу до Рима. Однако из этого экстравагантного жеста ничего не вышло. Предполагаемые дебаты были запрещены папой, а тринадцать тезисов Пико были объявлены еретическими. Неискренние оправдания, которые должны были послужить извинениями, лишь добавили ему неприятностей, избежать которых ему помогли смерть папы и вмешательство Лоренцо де Медичи. Несколько отрезвленный, он поселился во Флоренции, продолжая писать и заниматься наукой, но воздерживаясь от публичных диспутов. Он умер в 1494 году в возрасте тридцати одного года.

Взгляды Пико делла Мирандолы были типично герметическими. Подобно Фичино, он принимал «Герметику», провозглашая ее истинной библией. В то же время он кое-что добавлял к ней. Обнаружив сходство между герметизмом и иудаистской Каббалой, Пико попытался объединить их. При помощи Пико Каббала была адаптирована к христианскому миру и пропитана герметизмом. Для получения этого ключевого и сыгравшего важную роль сплава Пико делла Мирандола опирался на учения Двух наставников.

Одним из них был сицилиец Флавий Митридат, перешедший из иудаизма в христианство. Митридат служил для Мирандолы переводчиком, открыв доступ к своду каббалистических текстов. Митридат проделал огромную работу. С мая по ноябрь 1486 года он перевел для Пико целую библиотеку - около сорока книг, содержащих в общей сложности 3500 рукописных страниц. Кроме того, он обучал Мирандолу «халдейскому», то есть арамейскому, языку.

Еще большее, чем Митридат, влияние на Пико оказал герметик и каббалист Иоанн Алеманно. В основе взглядов Алеманно лежала иудаистская герметическая традиция, которая, как принято считать, зародилась в Испании в начале двенадцатого века и согласно которой Гермес Трижды Величайший в одной из своих инкарнаций приравнивался к библейской фигуре пророка Еноха. Эта же традиция описывала концепцию талисманной магии, очень похожую на ту, которую впоследствии пропагандировал Фичино. В ней утверждалось, что «золотой телец» Ветхого Завета был вовсе не идолом, а магическим талисманом. Некоторые ученые полагают, что определенные аспекты этой традиции были переняты Вольфрамом фон Эшенбахом, благодаря чему в «Парцифале» появились герметические мотивы.

Таковы были взгляды, на которые опирался Алеманно. Он писал, что древних израильтян учили верить в возможность того, что высшие силы и эманации могут снизойти на нас при помощи средств, изготовленных человеком специально для этой цели, таких как талисманы, одежды и определенные предметы, предназначенные для того, чтобы притягивать определенную высшую силу…». Алеманно также утверждал, что Иерусалимский Храм был, по существу, «гигантским талисманом, построенным для того, чтобы побудить Бога спуститься и освятить его своим присутствием». Кроме того, он говорил, что если Гермеса Трижды Величайшего можно отождествить с Енохом, то Моисей и Соломон были магами и адептами герметизма.

Пико делла Мирандола с жадностью ухватился за теорию Алеманно. На горе Минай, утверждал он, Моисей получил не только Закон, но и его эзотерическую и мистическую интерпретацию, которую он передавал тайно и в устном виде. Этим «истинным и более сокровенным» объяснением, по мнению Мирандолы, была Каббала, которую он пытался объединить с переведенным Фичино сборником трудов «Герметика» 124. Результатом явился всеобъемлющий и убедительный синтез, в котором примирялись мистические аспекты христианского, иудаистского, исламского и герметического учений. Чтобы сделать этот синтез еще более полным, Пико добавил к нему халдейские предсказания и орфические гимны. Так возникло нечто вроде новой мировой религии, неотъемлемой частью которой была магия.

Планируя грандиозные дебаты, в которых он собирался защитить девятьсот тезисов, Пико делла Мирандола написал речь. Этой речью, посвященной величию человека, он намеревался открыть прения. Поскольку дебаты были запрещены, речь эта никогда не произносилась на публике. Издали ее также только после смерти Пико. Однако теперь ее считают самым кратким и ярким изложением взглядов мыслителя. В ней Пико делла Мирандола обращается к мысли, которую герметизм озвучил еще за пятнадцать веков до него, - что человек не должен быть беспомощной жертвой обстоятельств или судьбы, но может обрести силу, которая позволяет формировать окружающую его реальность, а также определять, свободно и ответственно, собственную судьбу. Пико заявляет, что человек был создан для того, чтобы занять центральное место в мире, между небесами и землей. Поэтому он посредством свободы воли способен сделать из себя того, кого пожелает. «Семена, которые взращивает каждый человек, созреют и принесут свои плоды». Для Пико этот процесс достигается «должным использованием природных субстанций в соответствии с принципами симпатической магии». Он открыто заявляет, «маг соединяет земное с небесным, то есть он наделяет низшее свойствами и силами высшего».

Оценивая фигуру Пико делла Мирандолы, Фрэнсис Йейтс отмечает:

«Здесь мы сталкиваемся с огромными изменениями в статусе мага. Чародей, придумывающий свои отвратительные смеси, и заклинатель, произносящий свои ужасные заклинания, считались отверженными, воспринимались как опасность для религии и были вынуждены предаваться своим занятиям втайне. Эти древние персонажи с трудом узнаются в философской и добродетельной фигуре мага эпохи Возрождения».

В противоположность средневековому колдуну, Пико настаивает на «величии Человека как Мага… носящего в себе божественное творческое начало и магическую силу, способную соединять земное с небесным…» 129 .По мнению Фрэнсис Йейтс, именно Пико делла Мирандола «впервые смело сформулировал новый образ европейца, человека и мага, который использует Магию и Каббалу для воздействия на мир, для научного управления своей судьбой.

Связи с Северной Европой

Энергия, генерировавшаяся Флорентийской академией - сначала через Фичино, и затем через Пико делла Мирандолу. - не могла вечно оставаться на том же уровне. По мере того, как ожидания, инициированные ею, не сбывались, она неизбежно угасала. В 1492 году умер Лоренцо Великолепный. Его сын оказался некомпетентным и не справился с обязанностями финансиста и банкира, лежавшими в основе власти и положения семьи. Вследствие этого богатство и влияние Медичи стали таять и политическая жизнь Флоренции погрузилась в хаос. В 1494 году вслед за своим блестящим покровителем в мир иной перешел и Пико делла Мирандола. В том же году французская армия под командованием Карла VII вторглась в Италию и семья Медичи была изгнана из Флоренции.

Однако к этому времени движение, зародившееся во Флоренции, уже пустило прочные корни в других местах. В Италии новым центром герметической мысли стала Венеция, которой удавалось сохранить независимость и остаться в стороне от раздирающих остальную часть страны конвульсий. В Венеции уже существовали крупная греческая библиотека и довольно многочисленная община беженцев из Греции и Византии. Кроме того, в городе имелась большая иудейская община, способствовавшая изучению древнееврейского языка и объединению каббалистических учений с философией герметизма. Кроме Того, как уже отмечалось выше, Венеция превратилась в главный центр европейского книгопечатания, столицу издательского дела.

Самым влиятельным из венецианских печатников был Альд Мануций, близкий друг Пико делла Мирандолы и бывший наставник двух его племянников. В 1489 году Мануций перебрался в Венецию и основал свое знаменитое издательство «Альдина». К 1500 году он стал основным издателем греческих книг, особенно посвященных учению Платона и философии герметизма. Кроме того, он издал произведения девяноста четырех греческих авторов периода классицизма и постклассицизма. Мануций изобрел портативный формат книги в 1/8 листа и шрифт курсив.

Мануций поддерживал ученых и сыграл ключевую роль в распространении герметизма. Его дом и книжная лавка стали признанным местом встречи для писателей и мыслителей, причем не только из Венеции, но и из других стран. В 1502 году он сам основал Венецианскую академию. В 1505 году он раздумывал над тем, чтобы переехать в Германию и основать академию при дворе императора Священной Римской империи Максимилиана I. Из этого проекта ничего не вышло, однако через Фуггеров, богатую семью банкиров из Аугсбурга, он завязал многочисленные связи в Германии и на севере Европы. Это позволило ему выполнять функцию жизненно важной «культурной артерии», связывающей ренессансную Италию с остальной частью континента.

Так, в 1496 году Мануций стал близким другом англичанина Томаса Линакра, который впоследствии обучал греческому языку Эразма Роттердамского и сэра Томаса Мора, служил лекарем при дворе Генриха VIII, а в 1518 году основал Королевский Медицинский колледж. В 1503 году Мануций принимал в Венеции особо почетного гостя, Альбрехта Дюрера. Пять лет спустя он принимал у себя одного из величайших гуманистов эпохи Возрождения -голландского ученого и писателя Дезидерия Эразма. Таким образом Мануций служил мостом между двумя компонентами и направлениями мышления эпохи Возрождения - герметизмом Фичино и Пико делла Мирандолы и гуманизмом, выразителем которого были такие личности, как Линакр, Эразм, сэр Томас Мор и Мартин Лютер.

Среди самых влиятельных знакомых Мануция был немецкий последователь герметизма и Каббалы Иоганн Рейхлин (1455-1522), с которым он подружился и работы которого он напечатал в 1498 году. Рейхлин воспринял каббалистическую магию Пико делла Мирандолы и развил ее в собственном учении, представлявшем собой синтез Каббалы, герметизма, иудаистской и греческой философии. Считается, что его первая работа, увидевшая свет в 1494 году, вдохновила гравюры Дюрера. Его второй, более амбициозный труд «De arte cabballistica», опубликованный в 1537 году, называли «первым полным трактатом о Каббале, написанным не иудеем» и «библией каббалиста христианина» 132. Рейхлин также организовал группу ученых, которая располагалась в Гейдельберге и которая впоследствии развилась в неофициальную платоническую» академию. Современники говорили, что в ней господствует «культ трех древних языков и мистического учения, которое Рейхлин перенял от Пико из Флоренции»«. Среди членов и слушателей академии были и другие друзья Мануция, такие как Конрад Цельтис и выдающийся представитель герметической алхимии, известный под именем Тритемия. Тритемий, в свою очередь, станет наставником главного прообраза Фауста эпохи Возрождения, Генриха Корнелиуса Агриппы.

Изобретение книгопечатания и появление таких ученых-гуманистов, как Эразм Роттердамский, быстро разрушило монополию церкви на науку и образование. Большинство выдающихся последователей и пропагандистов герметизма были светскими писателями и преподавателями. Однако среди них были и священнослужители - несмотря на явное несоответствие герметизма их собственным ортодоксальным взглядам.

Среди самых влиятельных последователей философии герметиков был францисканский монах Франческо Джорджи (1466-1540). Своим увлечением Джорджи был обязан Пико делла Мирандоле. Подобно Пико, он обнаружил множество связей между учением герметиков и Каббалой. Это побудило его собрать обширную библиотеку древнееврейских книг, которая вызывала интерес у других практиков герметизма. В свою систему «Христианской Каббалы» он включил нумерологию и божественную геометрию, а также понятия гармонии Платона и Пифагора. Джорджи сыграл ключевую роль в возникновении увлечения, влияние которого в шестнадцатом веке постепенно усиливалось, - распространение герметических принципов на архитектуру. Джорджи возродил интерес философов к римскому архитектору классического периода Ветрувию, который руководил перестройкой Рима по указанию императора Августа.

По существу, Джорджи рассматривал архитектуру как важную связь в гармонических отношениях между микрокосмом и макрокосмом - тема, которая впоследствии стала одной из главных в масонстве. Для Джорджи теория архитектуры Витрувия имела религиозное значение, уходящее корнями к Храму Соломона. Основу его Вселенной составляло число, и он был уверен, что Вселенная была сконструирована божественным архитектором «в соответствии с неизменными законами космической геометрии».

Взгляды Джорджи на архитектуру пользовались огромным уважением в Венеции. Когда в 1534 году в городе возник спор относительно пропорций новой францисканской церкви, дож распорядился, чтобы в качестве арбитра был выбран монах-гермегик. Джорджи быстро разработал собственный проект, который должен был стать «практическим воплощением гармонии макрокосма и микрокосма».

Благодаря знатному происхождению Джорджи его время от времени просили выступить в роли дипломата и представлять интересы Венецианской республики. Он также играл активную посредническую роль в переговорах о разводе Генриха VIII с Екатериной Арагонской. В конце 1529 года английский монарх тайно прислал своих представителей в Венецию, чтобы получить совет раввинов относительно того, что говорится о законности развода в Ветхом Завете. Джорджи, с его знанием иудаистских учений и контактами в еврейской общине Венеции, играл важную роль в состоявшихся консультациях. Впоследствии он получил личное послание от английского короля с благодарностью за оказанную помощь.

Атаки церкви

В 1527 году в Италию вновь вторглись иноземные захватчики - на этот раз армия императора Священной Римской империя Карла V - и Рим подвергся разграблению. К этому моменту протестантская «ересь» уже укоренилась и процветала. Однако в Италии «инфекция» еще не получила такого распространения, и церковь воспользовалась благоприятными обстоятельствами, чтобы усилить свою хватку. В 1542 году Святая палата - инквизиция - была реформирована и получила власть, которой уже обладала в Испании. Теперь инквизиция имела право производить допрос, заключать в тюрьму, наказывать, конфисковывать имущество и выносить смертный приговор. В 1555 году престол Св. Петра занял глава Святой палаты, взяв себе имя Павла IV. Последовали жесточайшие репрессии. Практически все неортодоксальные учения, включая герметизм, все больше вытеснялись в подполье.

Однако к этому времени процесс распространения философии герметиков в других странах уже нельзя было остановить. И действительно, меры, направленные на искоренение герметизма, давали ему дополнительный импульс. Для нас 1492 год известен путешествием Колумба, но для Европы того времени он был важен совсем по другой причине. В 1469 году наследница кастильского трона Изабелла вышла замуж за Фердинанда, который должен был унаследовать королевство Арагон. В 1474 году Изабелла вступила на трон. Пять лет спустя Фердинанд стал королем Арагона и возникло объединенное королевство Испания. В 1492 году капитулировала Гранада, последняя исламская твердыня в стране. Вскоре после этого Фердинанд и Изабелла приступили к осуществлению своей всеобъемлющей и безжалостной программы «очищения», которую можно считать предтечей расовой политики нацистов и недавних «этнических чисток», проводившихся в Югославии. По указанию двух монархов инквизиция получила право очистить королевство от всего, что считалось враждебным католической вере. Как выразился Карлос Фуэнтес, Испания вместе с маврами изгнала чувственность, а вместе с евреями интеллект - и осталась стерильной.

Одним из следствий программы «очищения» стал массовый поток беженцев в другие страны Европы. Нет нужды говорить, что среди них были ученые, являвшиеся последователями герметизма каббалистического, иудаистского и исламского толка, и они привезли с собой новые книги. Исход из Испании напоминал исход из Византии за сорок лет до этого. Многие из изгнанников направились в Италию, и особенно в Венецию, где они внесли существенный вклад в расцвет там идей Возрождения. Другие нашли убежище в самом отдаленном от Испании районе Европы, в Нидерландах, и в этой стране привезенные ими учения упали на благодатную почву.

На протяжении нескольких лет Нидерланды - Голландия и Фландрия - были очагом неортодоксальных и нетрадиционных взглядов. Там процветали мистические секты, эзотерические культы и тайные общества - например, «Братья свободного духа», которые отрицали всякую организацию и иерархию и проповедовали нечто вроде духовной анархии. Вполне вероятно, что членом этого тайного общества был даже живописец Иероним Босх. Впоследствии Эразм основал в Голландии гуманистическую традицию, которая пустила в стране глубокие корни. Приток свежих идей из Испании стал причиной процесса, сравнимого с тем, что происходило в Италии, - так называемого фламандского Возрождения. Как и в Италии, герметические и иудаистские учения здесь соединялись с философией гуманизма, находя общий язык в сопротивлении попыткам церкви искоренить их.

Перемены, происходившие в Нидерландах, испытывали влияние процессов, протекавших в соседней Германии. Власть Церкви в этой стране, и особенно в ее северной части, всегда была более слабой и непрочной - церковь там представляла собой хрупкую и уязвимую надстройку, которая не смогла укрепиться так прочно, как это ей удалось сделать в других странах. В первой четверти шестнадцатого века бастионы церковной власти, которые в противном случае препятствовали бы распространению герметизма, были окончательно разрушены и церковь навсегда утратила свою монополию на власть. 31 октября 1517-года мятежный монах-августинец по имени Мартин Лютер в одиночку поднял казавшийся самоубийственным бунт, который всего за четыре года перерос в протестантскую революцию.

Лютер родился в 1483 году. В 1505 году он поступил в монастырь ордена св. Августина и стал быстро продвигаться по иерархической лестнице. В 1511 году он уже был доктором теологии и профессором, преподававшим Священное Писание. В 1515 году Лютер преподавал в одиннадцати монастырях. Однако к этому моменту его взгляды все больше отходили от ортодоксальной доктрины. Между 1512 и 1515 годами Лютер пережил духовный кризис, вызванный, как полагают жившие позднее комментаторы, нервным срывом. Но какова бы ни была природа этого кризиса, он заставил Лютера прийти к выводу, что для спасения достаточно самой веры и что для этого не нужны добрые дела. А если вера действительно единственное условие спасения души, то посредничество церкви и ее священничество тоже становятся лишними.

Враждебное отношение Лютера к церкви усиливалось масштабом коррупции и взяточничества среди духовенства. Эти злоупотребления воплощались для Лютера в постыдной торговле индульгенциями, когда любой, обладающий достаточной суммой денег, мог купить себе отпущение грехов. В 1517 году доминиканец, продававший такие индульгенции - с их помощью собирали средства на реконструкцию собора св. Петра в Риме, - спровоцировал Лютера на дерзкое выступление. В порыве праведного гнева Лютер составил список из девяноста пяти тезисов, или обвинений, против римско-католической церкви и прибил этот список к двери церкви замка в Виттенберге. Этот необычный и смелый поступок неожиданно вызвал волну симпатии во всей Германии. За две недели весть о девяноста пяти тезисах Лютера распространилась по всей стране. Они были с энтузиазмом восприняты многими из тех, кто настаивал на реформе церкви. С особым пылом восприняли их сторонники нового гуманизма.

Попытки церкви подавить вспыхнувший мятеж были сорваны сочувствующими Лютеру монахами и поддерживавшими его светскими властями. В Виттенберге Лютер нашел могущественного покровителя в лице курфюрста Саксонии. В 1520 году он решительно порвал с Римом и опубликовал трактат, в котором призывал немецких князей самим осуществить реформу церкви - перестать финансировать папу, отменить обет безбрачия для духовенства, заупокойные мессы, паломничества, индульгенции, религиозные ордена, а также многие другие обряды и институты церкви. Ответ церкви был вполне прогнозируемым. В июне 1520 года девяносто пять тезисов Лютера были объявлены еретическими. Лютер ответил тем, что сжег папскую буллу с обвинениями в свой адрес. 3 января 1521 года он был отлучен от церкви.

Через год его вызвали на конгресс - или ассамблею выборщиков империи - в Вормсе, где он должен был держать ответ перед императором Священной Римской империи Карлом V. Ощущая поддержку курфюрста Саксонии и других монархов, Лютер отказался отречься от своих убеждений. Боясь восстановить против себя немецких князей своей империи, Карл V отказался от дальнейшей конфронтации. Как-то само собой получилось, что ересь Лютера получила нечто вроде официального признания. Таким образом в Германии утвердилось протестантство, а у папы не хватало сил, чтобы искоренить его. Священники снимали ризы и вступали в брак. Их примеру последовали монахи и монахини, покидавшие монастыри и обители. В 1524 году сам Лютер отказался от монашеского сана. Через год он женился на бывшей монахине-цистерианке Катарине фон Бора. Тем временем поднятый им мятеж распространялся все Дальше. В 1519 году Ульрих Цвингли провозгласил наступление протестантской Реформации в Швейцарии. В 1555 году, через Девять лет после смерти Лютера, Джон Кальвин основал в Женеве собственную, более строгую разновидность протестантизма. Среди последователей Кальвина был Джон Нокс, который привез Реформацию в Шотландию.

Личный бунт Лютера нанес сокрушительный удар по власти католической церкви, но не меньшее значение имел тот факт, что он широко использовал технологию книгопечатания, в прошлом Библия издавалась только на латыни и поэтому была доступна лишь духовенству. Лютер одним ударом разрушил эту монополию. В 1522 году после упорного сопротивления, которое он оказал на конгрессе в Вормсе, Лютер опубликовал перевод на немецкий Нового Завета - первый доступный широкой публике перевод Священного Писания на родной язык, который явился предвестником других подобных работ, например Библии короля Якова. В 1525 году, например, появилась английская версия, переведенная Уильямом Тиндейлом непосредственно с греческого и древнееврейского.

Впервые любой более или менее грамотный человек получил возможность самостоятельно прочесть Библию. В результате роль священника как хранителя и толкователя слова Божьего становилась лишней. Последствия этого были грандиозными, причем как в светской, так и в церковной жизни. В частности, появился дополнительный стимул к грамотности, причем среди тех классов общества, где раньше грамотность была не нужна. Целые касты - такие, как буйные «Вольные рыцари» в Германии, - были обуреваемы жаждой чтения и использовали открывшиеся перед ними возможности. А если люди могли прочесть Библию, то с таким же успехом они могли прочесть и другие книги, нередко враждебные Библии. Среди представителей разных социальных слоев Германии - например, ученых, подобных Рейхлину, или головорезов и мятежных рыцарей, таких как Ульрих фон Хаттен и Франц фон Зиккинген, - часто встречались люди, хорошо разбиравшиеся в разнообразной литературе, от традиционной теологии, учения Лютера и гуманизма Эразма до герметических и каббалистических теорий. И действительно, протестантские богословы, поддерживаемые такими влиятельными светскими фигурами, как «Вольные рыцари», отвлекали на себя внимание католической церкви, позволяя проявлениям герметизма процветать практически в полной без опасности.

По мере того, как протестантская религия распространялась по Северной Европе, вместе с ней совершал свое путешествие и герметизм, иногда в скрытой и завуалированной форме, а иногда абсолютно открыто. Среди светских властителей, обратившихся в протестантство, философия герметизма нашла покровителей и даже сторонников. Герметическая академия Рейхлина в Гейдельберге, к примеру, вскоре распространила свое влияние на все королевские и княжеские дворы региона. К концу шестнадцатого века большое количество мелких немецких князей являлись сторонниками философии герметизма. Общая атмосфера способствовала появлению таких фигур, как Фауст.

В этих обстоятельствах «дух времени» неизбежно должен был пересечь Ла-Манш и достичь Британских островов. В Шотландии эти взгляды нашли пристанище среди знатных шотландских семей, которые с раннего Средневековья проявляли склонность к различным неортодоксальным учениям, как кельтского происхождения, так и привезенных из Крестовых походов. Как и везде, в Англии герметические теории часто имели много общего с гуманистическими и распространялись по тем же каналам. Так, например, упоминавшийся выше Томас Линакр был вхож в герметический кружок Мануция в Венеции, а по возвращении на родину стал лекарем Генриха VIII и основателем Королевского медицинского колледжа. Вместе с Линакром в Венеции гостил другой протеже Мануция, Уильям Гроцин, который по возвращении в Англию стал профессором греческого языка в Оксфордском университете. Имена обоих обычно связывают с гуманистическими традициями, но они также поддерживали тесную связь со сторонником герметизма Джоном Колетом. В 1493 году Колет предпринял путешествие за границу, продлившееся двенадцать лет. О его передвижениях известно мало, но считается, что он некоторое время провел в Венеции, где был близок с Мануцием. В любом случае Колет испытал на себе огромное влияние Фичино, чьи труды он превозносил, вернувшись в Англию и став настоятелем собора св. Павла. В этой должности он принимал у себя одного из самых известных магов Возрождения, Генриха Корнелиуса Агриппу, который займет важное место в нашем повествовании.

Подобно Линакру и Гроцину, Колет поддерживал тесные связи с сэром Томасом Мором. Томаса Мора обычно считают гуманистом, близким по своим взглядам к Эразму. На первый взгляд рационализм его «Утопии» враждебен философии герметизма. Тем не менее Мор был страстным поклонником Фичино, прекрасно разбирался в герметическом учении и не без симпатии относился к некоторым его аспектам. Его «самая первая биография» приняла форму длинного письма от Эразма к Ульриху фон Хаттену, непокорному вольному рыцарю, поэту и сатирику, чьи взгляды объединяли в себе гуманизм с философией герметизма. То, что Эразм состоял в переписке с такой личностью, как Хаттен, свидетельствует о степени пересечения гуманистических и герметических кругов.

Распространению герметизма в Англии также способствовал - правда, косвенно - король Генрих VIII. Как уже отмечалось выше, в своем бракоразводном процессе против Екатерины Арагонской он опирался на помощь и поддержку венецианского каббалиста монаха Франческо Джорджи. Еще в 1527 году Генрих пытался получить разрешение на развод у папы, ссылаясь на прецедент с двумя французскими королями. Попытки папы уклониться от рассмотрения этого вопроса вынудили Генриха искать другие средства достижения цели. Ветхий Завет разрешал развод, и это подтолкнуло английского короля к выяснению - через Джорджи - позиции иудаистских богословов в этом вопросе. Кроме того, он стал присматриваться к протестантской религии, которая придерживалась положений Ветхого Завета и отвергала законы католической церкви, касающиеся развода. В протестантстве - например, в требовании Лютера, чтобы светские государи реформировали церковь, - король нашел нужное ему средство.

В 1531 году Генрих VIII объявил себя главой английской церкви. В 1533 году он тайно женился на Анне Болейн, которая уже была беременна девочкой, будущей королевой Елизаветой I. В этом же году архиепископ Кранмер публично объявил о браке Генриха с преемницей Екатерины. Летом 1533 года Анна была официально провозглашена королевой, а в сентябре родила дочь. Папа римский отлучил Генриха от церкви. Год спустя английская церковь порвала все контакты с Римом. В 1535 году английские епископы официально отказались признавать власть папы, и в стране была основана англиканская церковь. В 1536 году началось закрытие монастырей.

В этой атмосфере религиозного переворота и разрыва связей с Римом и гуманизм, и герметизм получили возможность беспрепятственного распространения. К концу шестнадцатого века различные кружки и общества герметического толка пустили в Англии глубокие корни. Некоторые из них были в той или иной степени тайными. Другие, по всей видимости, представляли собой шпионскую сеть. Третьи постепенно сливались с уже существовавшими институтами английского общества, и этот сплав в конечном итоге привел к возникновению масонства. К концу столетия, как мы вскоре увидим, философия герметизма стала играть роль объединяющей силы в культуре елизаветинской эпохи, включая, разумеется, театры Марло и Шекспира. В «Докторе Фаустусе» и «Буре» фигура мага эпохи Возрождения получила наиболее яркое воплощение.

Автор: Майкл Бейджент, Ричард Ли
 
История герметизма

Читайте в рубрике «История герметизма»:

Распространение герметической мудрости